Выводы из вчерашнего

1. Случившееся вчера должно стать основанием для серьёзной профессиональной экспертизы со стороны краевого Союза журналистов и Большого жюри. Как так случилось, что многие пермские средства массовой информации стали источником массовой дезинформации. Дело не в источнике дезинформации, а в ответе на вопрос: Почему одни СМИ с такой лёгкостью согласились транслировать дезинформацию, а другие с такой лёгкостью повелись на неё? Это формирующаяся норма или патология? Пермские СМИ, как и любые другие публичные институты в России, безусловно, не святые – дезинформация, ангажированность, участие в «чёрном пиаре» всегда имели место, но этот случай явно особенный.   

2. Губернатор Пермского края Виктор Басаргин либо неадекватен как человек, либо некомпетентен как руководитель. Виктор Басаргин либо осознанно санкционировал продвижение откровенной лжи, либо настолько не контролирует собственных подчинённых, что они творят всё, что им вздумается. И в том, и в другом случае – профнепригодность. Губернатор становится абсолютно непредсказуемым. Руководитель такого уровня социально опасен, если никто не знает, что от него ждать, а многие убеждены, что ждать можно всё что угодно.

3. На всякий случай нельзя сбрасывать со счетов и третий вариант. Переговоры действительно были очень сложными (на встрече звучало и то, что потом выдали «губернаторские», и то, что потом выдали «министерские»), стороны так ни о чём и не договорились, и в очередной раз разошлись на «подумать». Но у губернаторской команды сдали нервы (они так рассчитывали выйти на публичные слушания и заседание ГорДумы со стопроцентной поддержкой министерства) и она выдала свою жёсткую интерпретацию случившегося (типа никаких конкретных решений на встрече принято не было – типа имеем право на интерпретацию). Министерство в ответ на такое вероломство ответило своей жёсткой интерпретацией. В пылу обид (именно обид, а не профессиональных разногласий) стороны заострили выводы и сделали их окончательными. В итоге  государственный «Иван Иванович» очень серьёзно поссорился с государственным «Иваном Никифоровичем» - тактические разногласия переросли в публичные(!) и непримиримые, сторонам отступать некуда. Это очень большой непорядок в имперской вертикали (из-за публичности). В этой ситуации сторонам потребуется (или будет навязан) высший арбитр. Таким образом, проект «зоопарка в Черняевском лесу», с государственной стороны, опять может повиснуть в воздухе, так как решение просто уйдёт на другой уровень власти.

4. Так или иначе судьба «леса за ДКЖ» остаётся в зоне высокой неопределённости. С государственной стороны «за лес» - вчерашнее публичное заявление Минприроды; «против леса» - неадекватность и упёртость губернатора Басаргина; возможное и непредсказуемое вмешательство «высшего арбитра»; возможно, разногласия между регионалами и федералами изначально имели всего лишь тактический характер (не в пользу леса) и потому, под давлением «высшего арбитра», могут быть преодолены; позиция пермских судов (суды по «изменениям в генплан», с которых всё и началось, пока проигрываются). Неопределённости добавляет и на деле пассивная позиция прокуратуры. В этих условиях единственным надёжным гарантом сохранения леса остаётся активное сопротивление пермских защитников леса – учёных, «зелёных», здравомыслящих чиновников, отдельных СМИ, многочисленных друзей леса в социальных сетях и помимо них. Мой опыт подсказывает – в таких сложных конфликтах надеяться исключительно(!) на «доброго дядю из власти» - контрпродуктивно. Позиция Минприроды действительно может стать переломной в отношении сохранения леса, но рассчитывать только на это – значит очень рисковать лесом. Министерство – не  единственный и не самый сильный государственный игрок на этом поле.

5. Как выглядит практическая актуальная ситуация?

• Формально министерство не может приказать губернатору и пермской мэрии отстать от леса. Оно может только рекомендовать.
• Пермская городская Дума имеют право, ни у кого не спрашивая, изменить функциональную зону «леса за ДКЖ» и лишить его муниципального статуса «особо охраняемой природной территории» (ООПТ). Другое дело, что на такие суровые решения депутатам ещё нужно решиться, а конкретные основания этих решений могут быть обжалованы в суде.
• Минприроды реально может защитить лес только одним способом – не дать лишить его федерального природоохранного статуса «городские леса». Однако формально это решает Рослесхоз - федеральное агентство, формируемое Минприродой, но формально не согласующее с ним свои решения.
• Если губернатору удастся провести через ГорДуму все вредные для леса решения, очередь Минприроды и Рослесхоза сказать своё веское слово наступит не раньше ноября – за это время с позицией федеральных ведомств может произойти всё что угодно по выше указанным причинам и просто потому, что ситуация с лесом явно радикализуется и политизируется (причём силами чиновников, а не «общественников»).
• 15 сентября состоятся публичные слушания по изменению зонирования «леса за ДКЖ» с «природных объектов» на «специальные парки». Эти слушания уже не отменить, даже если кому-то и захочется. 
• В конце октября городская Дума обязана будет рассмотреть вопрос о смене зонирования (с учётом результатов слушаний) и тогда же предполагалось, что она рассмотрит вопрос о лишении «леса за ДКЖ» статуса ООПТ.

6. Встреча друзей и защитников леса 11 сентября, в четверг, в 19.00, на поляне за ДКЖ, остаётся актуальной, не только по старым, но уже и по новым причинам.

7. Как можно будет понять, что опасность отступила от леса? Для этого надо, чтобы Пермская городская Дума на своём заседании в конце октября не утвердила смену зонирования в «лесу за ДКЖ» и исключила из своей повестки (не включила в неё) вопрос о лишении этой территории статуса ООПТ (или проголосовала против лишения, что лучше, надёжнее). В этом случае до федералов дело даже не дойдёт. Отступила ли опасность надолго, можно будет судить по дальнейшим событиям. Всё прояснится в течение нескольких недель, в крайнем случае – пары месяцев после хорошего для леса решения Думы. Если же Дума утвердит смену зонирования и лишит «лес за ДКЖ» статуса ООПТ, вот тогда придёт черёд Рослесхоза сказать свое веское слово в отношении федерального статуса «городских лесов». Если федералы сохранят этот охранный статус за этой территорией – история закончится в пользу леса. Если не сохранят – всё, лес пропал (причём не только и не столько под зоопарком).