Трудно быть Владимиром Путиным

Своё восхождение к заоблачным высотам «гибридного российского самодержавия» Владимир Путин начинал как эффективный менеджер с полезными навыками чекиста;  как «свежий человек», не обременённый в публичном пространстве «неправильными фактами биографии» и потому облечённый доверием и надеждами, как сверху, так и снизу. Но это было очень давно.

Нельзя не отметить невероятное, прямо-таки цезарианское везение Владимира Путина. Цены на нефть сделали его современным Крезом и возвели в ранг «спасителя Отечества», а украинский Майдан, родивший «Крымнаш», существенно оттянул естественное свёртывание его режима. Сегодня Владимира Путина рьяно надувают западные политики и общественное мнение – охающие и ахающие по поводу каждого телодвижения «русского Императора». Причём для этого надувания уже неважно: с возмущением охают-ахают наши западные соседи или с восторгом.

Сегодня, как никогда, Владимир Путин нуждается в прочной, глубокоэшелонированной поддержке и опоре со стороны созданной им системы. Но куда бы он ни протянул руку в надежде опереться, рука тут же проваливается в еле тёплый человеческий кисель – кисель, созданный и тщательно оберегаемый самим Президентом. В этом киселе под названием «путинский режим» все готовы слушать и исполнять команды, и получать за это выгоды, но почти никто не готов стать опорой суверену, служить ему не за откаты, а за совесть и добиваться результата - по разным причинам, но почти никто.

Это западня для любого авторитарного лидера - такого всеми любимого и такого одинокого. Все ждут от него поддержки и опоры, но никто не готов дать поддержку и опору ему самому. Авторитарному лидеру всё и всех (даже самых близких) приходится покупать услугами, преференциями, ресурсами. Всё и всех, до мелочей. Никакой солидарности, никакого партнёрства. Точнее, во всём, что касается дележа добычи, добывания бонусов от нашей рентно-сырьевой экономики и олигархического госкапитализма «кремлёвская корпорация» работает более или менее дружно и чётко, даже с огоньком. Но ведь Президенту еще надо как-то страну обихаживать, куда-то её вести, блюсти какие-то худо-бедно общественные интересы. И вот здесь – засада: «путинская гвардия», куда её ни пошли – только врёт и ворует, врёт и ворует, врёт и ворует (за небольшим исключением из нескольких сотен суперспецов, которые за кайф «делания большого дела» готовы смириться со многим, но они слишком быстро размокают и расползаются в киселе путинского временного государства).

Сегодня быть Владимиром Путиным – это значит ежедневно быть человеком, не уверенным в своём будущем, в будущем своих родных и близких. Его изводит «проблема преемника» – плавного, без больших потерь, выхода из собственноручно сооружённого тупика. Избранные лидеры нынешних традиционных  демократий не заморачиваются такими экзистенциальными проблемами. Они знают, что с ними будет после окончания срока их полномочий – как минимум, ничего опасного для жизни, здоровья и свободы. А у Президента Путина даже срока окончания собственных полномочий нет, он сам должен его выверять и определять. Всё сам…

Измученный бесперспективностью своего положения внутри страны, Владимир Путин, вслед за так презираемым им Михаилом Горбачёвым, погружается в такую комплементарную для него внешнюю политику - в геополитическое самоутверждение на просторах планеты. В стремлении спрятать за внешнеполитическими фейерверками внутриполитическую безнадёгу, Владимиру Путину сегодня, как и Михаилу Горбачёву в своё время, более интересен и важен иностранный мир, чем российский.   

Быть сегодня Владимиром Путиным – значит понимать, что эскалация борьбы с внешними и внутренними врагами вот-вот достигнет своих пределов, дальше которых риски становятся политически смертельными. Вот-вот и следующим логическим шагом в борьбе с внешними врагами будет настоящая путинская война или настоящий путинский гостерроризм. Вот-вот и следующим логическим шагом в борьбе с внутренними врагами будут массовые посадки и диктатура. А это невозможно: за такими делами в наше время – только катастрофа. Но демонстрировать-то крутизну надо, за это его и ценят болельщики внутри страны и снаружи. В результате путинская радикальная политика – это политика замахов и угроз, которые принципиально не заканчиваются победами, а превращаются в застойные очаги тлеющих проблем, а сам Президент превращается в грозного говоруна, всё более суетящегося по поводу «мировых цен» на собственную позицию? Российское присутствие на Украине и в Сирии, ответные российские санкции против Запада, игра в «спортивный империализм» (другой-то не позволителен) – классика в этом жанре: «что бы такое сделать, чтобы ничего серьёзного не делать?»; «как бы так фигурировать, чтобы окончательно не проиграть (иначе опасно - обидятся внутри) и окончательно не выиграть (иначе опасно - обидятся снаружи)?».

Быть сегодня Владимиром Путиным – это значит быть лидером народа, который, случись что, за лидера не заступится. Цену «народной любви» в Кремле уже давно рассчитали, потому и переехали на ПМЖ в «телевизор». И вот это-то и есть самое неприятное после 17 лет правления. За столько лет «служения народу» надёжного прочного доверия «вождь народа» так и не заслужил. По-прежнему, если хочешь жить/править, должен как политический новобранец каждый день нравиться людям, подороже продавать себя публике, каждый день своей жизни выкупать красивым враньём у собственного большинства. Покушение на бессрочность в современной политике дорогого стоит.

Конечно, «личность Владимира Путина важнее для общества, чем институты государства». В этом блестящем афоризме Сергея Маркова – всё, что вы хотели знать об авторитарных режимах вообще и о политическом режиме Владимира Путина, в частности. Но важно понимать, что если в начале двухтысячных эти слова – сама правда, а в конце двухтысячных – это констатация не очень приятного, но реального факта, то в начале дветысячидесятых – это уже призыв к срочным переменам. Но случился «Майдан», «Крымнаш», «Санкции» и исторические сроки правления Владимира Путина были пересмотрены «страной и народом». Однако это не значит, что оказался «пересмотренным» сам временный характер режима личной власти слишком конкретного человека.

Обречён ли лично Владимир Владимирович? – вопрос открытый. Одно можно сказать наверняка: Владимир Путин тем больше имеет шансов на позитивное завершение карьеры и спокойную старость, чем быстрее и категоричнее размежуется с собственным режимом. И, безусловно, Президент Путин будет пытаться различными способами осуществить это размежевание. «Операция «Преемник» – самая тщательно разрабатываемая и самая трудная операция путинского режима.

Как найти человека, который сможет обеспечить безопасность отошедшему от дел вождю и которого при этом не сожрут «соратники», узнав о его избранности? Опять подстраховывать его, сохраняя за собой роль теневого лидера, как при Дмитрии Медведеве? То есть опять – уходя, оставаться? То есть опять не решать главной проблемы – проблемы собственного своевременного ухода?

Об этом не говорят, но все, кому положено, помнят, чем закончил Аугусто Пиночет, хотя, казалось бы, всё так хорошо продумал со своим уходом – реально и для многих хорошо продумал.

Владимир Путин, конечно, не сгонял никого на стадионы, но, по сегодняшним меркам «политической допустимости», убийства Анны Политковской, Александра Литвиненко, Бориса Немцова, «Болотное дело» и тому подобные прискорбные факты – вполне достаточные основания для уголовного преследования бывшего Президента, независимо от степени его реальной личной причастности/непричастности к этим и другим эксцессам его правления  (я уже не говорю о возможных политически мотивированных обвинениях в совершении разнообразных экономических преступлений «в составе организованной группы лиц»). Всё это не шутки при трезвом взгляде в будущее. И, кстати, при том же трезвом взгляде в будущее отношение к этим эксцессам – это ещё и повод для будущих компромиссов с будущими претендентами на российскую власть.  

Главный вопрос и личная драма Президента в том, как УЙТИ, не потеряв лица перед теми, кого приручил; не уронив императорского гонора; не бросив немногих по-настоящему верных соратников; не предав миф о самом себе; не обеспечив абсолютной безопасности себе и присным, в конце концов..? По-моему, это невозможно. Поэтому нас, скорее всего, ждёт череда полумер и слабых компромиссов, которые, в конечном счёте, будут только распалять, разжигать и усугублять…

Конечно, самым простым выходом и для страны, и для самого Владимира Путина была бы его спасительная смерть, как в своё время выходом для страны стали смерти Иосифа Сталина и Леонида Брежнева (Приношу свои извинения Владимиру Владимировичу и его сторонникам, но это не бесчеловечность и не цинизм с моей стороны – это честный разговор о политике – ничего личного. Смерть людей, достигших такого положения, перестаёт быть их частным делом, к сожалению. Смерть политического лидера – это мощный политический ресурс и окно возможностей не только для конкретных личностей, но и для целых государств). Однако этот фактор неподконтролен внешним силам, а политическое убийство, какими бы высокими целями оно ни оправдывалось, отбросит всю страну во тьму варварства и политического хаоса.

Февраль 2018 года                                                         Игорь Аверкиев