Мужчины больше чем женщины зависят от социальных обстоятельств (от политических режимов, от раз и навсегда выбранных профессий, от директоров и членов правления), женщины более независимы от общественного устройства, их экзистенциальное рабство в ближнем кругу. Преодолеть бесчисленные рамки в современной России могут только самые-самые мужчины и желательно с личным доступом к гос-олигархическим ресурсам. А общество расцветает тогда, когда и «средний мужчина» со среднего размера шилом в заднице, обнаруживает возможности быть хозяином своей жизни или принуждается к этому общественными обстоятельствами. В путинской же России, как и в советской, «среднему мужчине» всегда есть куда юркнуть от ответственности выше средней.

При социально уменьшающихся мужчинах, женщины, естественно, социально увеличиваются, ибо более ответственны перед близкими, перед потомством, да и популяционный баланс этого требует. Если хотите в российском обществе побольше мужского начала (в одиночку Владимир Путин с этим не справляется) – введите в российскую жизнь побольше всякой личной свободы и разнообразной частной ответственности. Выбросьте российских мужчин на свежий морозный воздух жёсткой социальной и экономической конкуренции. Например, отмените все гарантии занятости (в России это официальные и неофициальные гарантии неувольнения), введите пожизненное заключение за неуплату налогов, отмените все формы социальной государственной поддержки семьям, в которых есть, как минимум, два здоровых половозрелых человека (все эти «материнские капиталы», льготы молодым семьям, компенсации за то, за сё). На этот раз женщины сами уже не справятся, как они справились в 90-е годы, ибо тоже уже избалованы народолюбивым путинским режимом. Мужчинам, хочешь - не хочешь, придётся подключаться к семейному выживанию. Конечно, многие мужчины сами не выживут (как многие не выжили в 90-е, и не столько от ножей, сколько от инсультов и инфарктов), но оставшиеся будут хоть куда, и заложат фундамент нового национального генофонда.

Но если вы не хотите, чтобы в российской жизни было побольше мужского, тогда нужно всё оставить как есть и даже усугубить: побольше всякой защищённости, гарантированности, безопасности. Жить во имя безопасности, чураясь всякой «токсичности» – это круто, но это женская жизнь.